Городок, куда привез нас автобус, так и#nbsp;называется#nbsp;— Сихем (Seaham)#nbsp;— «селение у#nbsp;моря». Здесь есть все, что нужно: главная улица со#nbsp;старомодными и#nbsp;небогатыми магазинчиками; демократичное кафе, где собираются посплетничать местные пенсионеры и#nbsp;мамы с#nbsp;колясками и#nbsp;где подают только растворимый кофе; порт со#nbsp;старинным маяком#nbsp;— там до#nbsp;сих пор отгружают на#nbsp;баржи что-то минеральное (раньше это был уголь, и#nbsp;в#nbsp;большом количестве!). Есть здесь#nbsp;— как в#nbsp;каждом английском городке и#nbsp;даже в#nbsp;каждой деревне#nbsp;— и#nbsp;памятник погибшим в#nbsp;Первую мировую войну. Когда я#nbsp;вижу эти многочисленные монументы, скромные, но#nbsp;всегда#nbsp;— на#nbsp;самом почетном месте, енные и#nbsp;с#nbsp;веночком, пусть искусственных, цветов#nbsp;— мое сердце вздрагивает. Россия потеряла в#nbsp;Первой мировой войне 20 миллионов (включая мирное население)#nbsp;— больше, чем Австро-Венгрия и#nbsp;Германия, вместе взятые. А#nbsp;сколько памятников погибшим на#nbsp;этой войне вы#nbsp;зраете? Я, например,#nbsp;— ни#nbsp;одного.
Но#nbsp;день солнечный, дорога#nbsp;— она называется Durham Coastal Path, «Даремский прибрежный путь»#nbsp;— у#nbsp;наших ног. Нам пора#nbsp;— ведь идти мы#nbsp;собираемся до#nbsp;городка, называемого Hartlepool, а#nbsp;это#nbsp;— больше 13 миль, или около 20 километров. Тропа вьется над морем, над чудесными песчаными и#nbsp;галечными пляжами, которые еще недавно были полны шихты#nbsp;— того мусора, который остается после добычи угля. Шахты#nbsp;— некоторые уходили под поверхость моря на#nbsp;5 миль#nbsp;— были закрыты только в#nbsp;1980-х#nbsp;— начале 1990-х годов. Песок на#nbsp;пляжах кое-где еще черен. Я#nbsp;сфотографировала оставшийся на#nbsp;берегу толстый слой угля#nbsp;— он#nbsp;высотой около метра и#nbsp;тянется в#nbsp;длинну на#nbsp;мили. Какой Геракл мог вычистить этот берег, вывезя отсюда тысячи тонн? Финансировали эту акцию несколько фондов, среди которых не#nbsp;последняя доля принадлежит Национальной лотерее. Она в#nbsp;Англии очень популярна. Кажется, у#nbsp;Борхеса есть рассказ о#nbsp;том, что древние вавилоняне обожали лотерею, «выигрышем» в#nbsp;которой была смерть; азарт игры в#nbsp;этом случае особенно крут. Я#nbsp;думаю, что англичание так любят лотерею потому, что их#nbsp;жизнь в#nbsp;большинстве своем стабильна; они знают, что будут делать завтра, через месяц или через пять лет, а#nbsp;поиграть с#nbsp;судьбой можно только таким организованным способом.
Продвигаясь вдоль берега, мы#nbsp;миновали несколько птичьих заповедников. Птиц, правда, видели мало: то#nbsp;ли#nbsp;не сезон, то#nbsp;ли#nbsp;их отогнал ветер, дувший в#nbsp;это день с#nbsp;берега. Только позже стали появляться стайки черно-белых птиц с#nbsp;ярко-красными клювами. По-моему, это какая-то разновидность морских куличков: те#nbsp;бегают с#nbsp;таким деловым видом#nbsp;— чистые клерки из#nbsp;Сити, им#nbsp;только портфель и#nbsp;газету под мышку. Р. стал рассказывать, что вот есть-де птицы, которые называются «ловцы устриц» (оyster-catсhers)#nbsp;— так они находят устриц и#nbsp;бросают их#nbsp;с#nbsp;высоты на#nbsp;камни, чтобы те#nbsp;раскрыли плотно сжатые створки. Но#nbsp;никаких устриц на#nbsp;даремском побережье не#nbsp;замечено, поэтому я#nbsp;своего мнения о#nbsp;куличках не#nbsp;изменила.
Пойдя значительную долю пути, мы#nbsp;стали посматривать вперед#nbsp;— не#nbsp;покажется#nbsp;ли Hartlepool. Вместо него вдоль берега тянулись «дачи»#nbsp;— привезенные сюда вагончики, к#nbsp;которым пристроены деревянные террасы и#nbsp;сделаны еще кое-какие усовершенствования. Сюда хорошо приезжать с#nbsp;детьми и#nbsp;собаками#nbsp;— на#nbsp;огромных пляжах им#nbsp;есть где носиться и#nbsp;копаться в#nbsp;песке. А#nbsp;вот купаться#nbsp;— извините! —#nbsp;вода холодная. Пройдя дачи, мы#nbsp;поравнялись с#nbsp;жуткими развалинами какого-то химкомбината; от#nbsp;него остался и#nbsp;длинный, выстроенный из#nbsp;деревянных балок пирс для#nbsp;отгрузки производимого там химического продукта. Мы#nbsp;поравнялись наконец с#nbsp;жилыми домами; но#nbsp;конец нашего путешествия оказался еще далеко: надо было резко свернуть и#nbsp;идти еще около часа. Мы#nbsp;устали; солнце село и#nbsp;стало холодно; вот автобусная остановка, но#nbsp;ждать надо час. Какое счастье, что в#nbsp;Англии есть пабы! Нам попался ирландский, и Р. порадовался пинте (586 грамм) Гиннеса, а я#nbsp;— ирландского яблочного сидра.
Возвращаясь в#nbsp;Дарем на#nbsp;автобусе, мы#nbsp;осознали, что сегодня#nbsp;— конец рабочей недели, начало week-end'a. Автобус стал наполняться местными работягами в#nbsp;рубашках и#nbsp;футболках и#nbsp;женщинами, сильно декольтированными и#nbsp;в#nbsp;мини-юбках. Народ едет в#nbsp;Дарем повеселиться в#nbsp;ночных клубах и#nbsp;пабах! Когда мы#nbsp;шли с#nbsp;автостанции домой, видели просто карнавальную толпу: все раздеты, скорее, чем одеты, несмотря на#nbsp;то, что на#nbsp;улице +4 градуса. Один парень был голым до#nbsp;пояса#nbsp;— он, кажется, изображал пирата. Я, которую в#nbsp;детстве кутали три бабушки, смотрела на#nbsp;них с#nbsp;содроганием. «А#nbsp;как, ты#nbsp;думаешь, британцы создавали империю?»#nbsp;— улыбнулся Р. Сам он, однако, был одет в#nbsp;теплую куртку#nbsp;— как и#nbsp;стоявшие у#nbsp;входа в#nbsp;ночные заведения вышибалы, все как один#nbsp;— огромные, бритые. The night is#nbsp;young!#nbsp;— еще не#nbsp;вечер! Но я, прийдя домой, упала без сил на#nbsp;диван#nbsp;— казалось, что прошли мы#nbsp;в#nbsp;этот день намного больше двадцати километров.