Вчера мы#nbsp;смотрели современный танец#nbsp;— группа называлась «Springs Dance Company». В#nbsp;этом еще нет ничего удивительного#nbsp;— на#nbsp;Британских островах современный танец очень популярен, и#nbsp;таких групп#nbsp;— дюжины. Что поразительно#nbsp;— а#nbsp;некоторых может даже шокировать#nbsp;— что танцевали они в#nbsp;кафедральном соборе Дарема. Собор этот#nbsp;— древний (даже не#nbsp;готический, а#nbsp;норманнский#nbsp;— периода Вильгельма Завоевателя), службы в#nbsp;нем идут непрерывно уже более тысячи лет. И#nbsp;вот, прямо в#nbsp;главном нефе, под куполом, напротив алтаря выступает танцевальная группа. Правда, выступает она с#nbsp;композицией «Living the Eucharist». Тема евангельская#nbsp;— о#nbsp;Св. Причастии, Тайной Вечере, приглашении Христа вкусить хлеба и#nbsp;вина, которые есть плоть и#nbsp;кровь его. А#nbsp;интерпретация#nbsp;— вполне современная и#nbsp;очень живая#nbsp;— пятеро очень молодых танцовщиков, одетых, как люди с#nbsp;улицы (девочки#nbsp;— в#nbsp;кофточках и#nbsp;юбках, мальчики#nbsp;— в#nbsp;рубашках и#nbsp;брюках). И#nbsp;все#nbsp;— босиком! Я#nbsp;помню, что именно это#nbsp;— то, что дунканисты танцуют босиком#nbsp;— было причиной, из-за которой мы#nbsp;не#nbsp;смогли поплясать в#nbsp;протестанстском храме (Св. Андрея, напротив Консерватории в#nbsp;Москве), где проходят другие концерты. О#nbsp;православных я#nbsp;уже и#nbsp;не#nbsp;говорю! Римские католики, напротив, считают#nbsp;— чтобы плясать в#nbsp;храме, его надо десакрализовать. Приходит священник, творит специальный обряд#nbsp;— и#nbsp;после этого там можно устраивать культурный центр. Я#nbsp;видела такое в#nbsp;одной из#nbsp;бывших церквей Кальяри, там собирались люди и#nbsp;раз в#nbsp;неделю танцевали старинные сардинские танцы, многие из#nbsp;которых восходят к#nbsp;дохристианским обрядам. А#nbsp;вот англиканская церковь#nbsp;— одна из#nbsp;самых либеральных (в#nbsp;ней, например, есть женщины-священники)#nbsp;— не#nbsp;считает, что храм от#nbsp;таких вещей теряет в#nbsp;святости.
Группу представил священник#nbsp;— торжественный, в#nbsp;красивой черной сутане, отороченной красным, с#nbsp;блестящей лысиной и#nbsp;в#nbsp;очках. Он#nbsp;произнес молитву за#nbsp;всех людей искусства#nbsp;— значит, и#nbsp;за#nbsp;нас с#nbsp;вами,#nbsp;— вместе со#nbsp;всеми я#nbsp;сказала «Амен». Начала я#nbsp;смотреть с#nbsp;некоторым страхом#nbsp;— боясь того, что они будут буквально иллюстрировать евангельские сюжеты. Один из#nbsp;двух мальчиков#nbsp;— с#nbsp;открытым, приветливым лицом#nbsp;— и#nbsp;правда был представлен как «Иисус», в#nbsp;первой части композиции, называвшейся «Приглашение Иисуса». Но, за#nbsp;этим#nbsp;— конечно, серьезным,#nbsp;— исключением, других «ролей» и#nbsp;вообще никакого «изображения» не#nbsp;было.
Хореография была изобретательной, но#nbsp;типичной для#nbsp;контемпорари: хореограф закончила Институт танца Рудольфа Лабана (или просто «The Laban», как пишут здесь). Танец довольно бессюжетный, включал много акробатических поддержек. Но#nbsp;я#nbsp;бы не#nbsp;назвала его содержание «абстрактным»#nbsp;— скорее, он#nbsp;о#nbsp;человеческих отношениях и#nbsp;чувствах: призыв, радость, вызов, расставание, сомнение, упадок, надежда, поддержка. Особенно мне понравился мужской дуэт: часть его исполнялась без музыки, и#nbsp;именно тогда контакт партнеров#nbsp;— как телесный, так и#nbsp;чрезвычайно тонкий, психологический#nbsp;— был особенно ярким. В#nbsp;заключение исполнители построили большой круглый стол, танцевали вместе вокруг и#nbsp;забирались на#nbsp;него, втаскивали друг друга, спрыгивали и#nbsp;снова забирались. Движения их#nbsp;перетекали одно в#nbsp;другое и, казалось, совершались без особых усилий. Я#nbsp;отдала должное их#nbsp;гибкости, физической и#nbsp;танцевальной подготовке; особенно им#nbsp;удается работа корпуса и#nbsp;распределение движений в#nbsp;пространстве.
Публике#nbsp;— а#nbsp;она для#nbsp;такого собора была очень скромной, человек 40−50#nbsp;— представление очень понравилось. Мы#nbsp;тоже были по-настоящему тронуты. Одна дама в#nbsp;седых буклях и#nbsp;длинном, до#nbsp;пола, платье золотистого цвета, все время весело притопывала ногой в#nbsp;ритм музыки. Кстати, музыка, на#nbsp;мой взгляд, была самым слабым местом#nbsp;— она состояла из#nbsp;современных, не#nbsp;слишком выразительных композиций, и#nbsp;нескольких аранжированных псалмов. Видимо, в#nbsp;выборе музыке группа ориентировалась на#nbsp;молодежь (которой, к#nbsp;сожалению, почти не#nbsp;было). А#nbsp;ведь есть столько замечательной классической музыки, к#nbsp;тому#nbsp;же написанной для#nbsp;церкви! Но#nbsp;для современного танца#nbsp;— в#nbsp;отличие от#nbsp;музыкального движения#nbsp;— музыка стоит на#nbsp;втором после хореографии месте. Тем не#nbsp;менее, я#nbsp;не#nbsp;могла смотреть критически, настолько захватил меня сам танец#nbsp;— радостный, нежный, юный и#nbsp;эмоциональный. Ни#nbsp;тени мрачности, которую часто приписывают модерну. Может, это потому, что наши отечественные танцоры не#nbsp;слишком искушенные и#nbsp;копируют далеко не#nbsp;лучшие его образцы? По#nbsp;стечению обстоятельств, я#nbsp;в#nbsp;этот день читала книгу о#nbsp;танце во#nbsp;времена нацизма, из#nbsp;которой следует, что Лабан был одной из#nbsp;ключевых фигур в#nbsp;создании «немецкого танца» и#nbsp;занимал ведущие должности при нацистах. Правда, сам Гитлер модерна (или «экспрессивного танца») не#nbsp;любил и#nbsp;считал, что танец должен был веселым и#nbsp;показывать красивые женские тела. После такого чтения вечер стал для#nbsp;меня настоящим облегчением!
Смотря их#nbsp;танец, я#nbsp;думала о#nbsp;своем недавно почившем родственнике, о#nbsp;тех, кто ушел и#nbsp;кто остался. И#nbsp;никакие босые ноги мне в#nbsp;этом не#nbsp;мешали. И#nbsp;вообще, если Бога оскорбляет босоножество танцоров#nbsp;— то#nbsp;какой#nbsp;же он#nbsp;после этого Бог? На#nbsp;листовке группы написаны благодарности тем, кто помог организовать их#nbsp;выступление. Заканчиватеся она благодарностью «to#nbsp;our loving and faithful God through whom all is#nbsp;possible».