Мы#nbsp;уезжаем из#nbsp;Дарема. Три месяца#nbsp;— целая жизнь. Ты#nbsp;приезжаешь в#nbsp;незнакомое место#nbsp;— сначала ничего не#nbsp;понимаешь и#nbsp;ходишь потерянным#nbsp;— постепенно узнаешь город и#nbsp;людей#nbsp;— привыкаешь, начинаешь любить#nbsp;— и#nbsp;вот уже надо расставаться.
С#nbsp;самого приезда Дарем был к#nbsp;нам благосклонен. Первым, что увидели мы#nbsp;из#nbsp;окна подходившего к#nbsp;станции поезда, был Собор#nbsp;— он#nbsp;возвышался во#nbsp;всем своем величии, освещенный послеполуденным солнцем. Был теплый день ранней осени. Мы#nbsp;ехали по#nbsp;средневековым улочкам в#nbsp;такси#nbsp;— по#nbsp;радио звучала «Пасторальная симфония». К#nbsp;тому моменту, когда мы#nbsp;подъехали к#nbsp;колледжу, я#nbsp;пришла в#nbsp;состояние тихого восторга. И#nbsp;состояние это не#nbsp;покидало меня все время, проведенное в#nbsp;удивительном городке под сенью Собора.
Собор виден из#nbsp;всех концов города. Он#nbsp;неожиданно выскакивает на#nbsp;тебя из-за поворота, вырастает при подъеме на#nbsp;гору, обрушивается своей громадой, когда ты#nbsp;выходшь из#nbsp;дома. Колокола Собора слышны далеко от#nbsp;Дарема. Его куранты отбивают каждую четверть часа: в#nbsp;четверть они играют мелодию один раз, в#nbsp;полчаса#nbsp;— повторяют два раза, без четверти#nbsp;— три, а#nbsp;когда сравняется час, играют все четыре части мелодии и#nbsp;потом еще бьют положенное число раз. Особенно удобно ночью, когда не#nbsp;спится,#nbsp;— не#nbsp;надо смотреть на#nbsp;часы, довольно просто лежать и#nbsp;слушать бой курантов. Вот они пробили три часа, вот#nbsp;— полчетвертого, вот четыре, а#nbsp;больше ты, наконец уснув, уже не#nbsp;слышишь… В#nbsp;четверг вечером колокола бьют долго: это по#nbsp;очереди упражняются звонари Собора. Среди них#nbsp;— не#nbsp;все церковного чина, есть и#nbsp;миряне#nbsp;— например, моя знакомая, преподавательница ирландских танцев. Чтобы бить в#nbsp;колокола, не#nbsp;надо лезть на#nbsp;колокольню#nbsp;— три предлинных скрепленных между собой каната спускаются из-под купола прямо в#nbsp;центр Собора.
Колокола зовут на#nbsp;службу, возвещают о#nbsp;событиях веселых и#nbsp;грустных. Перед вечерней молитвой#nbsp;— Evensong#nbsp;— начинает звонить один колокол. В#nbsp;начале редкие и#nbsp;тяжелые, удары его учащаются, торопят, говорят: чтобы дойти до#nbsp;Собора и#nbsp;пройти через весь его неф в#nbsp;хор, осталось пять минут. Об#nbsp;этом «вечернем звоне» ирландец Томас Мур в#nbsp;начале 19 века сложил так хорошо знакомые нам по#nbsp;переводу Ивана Козлова и#nbsp;романсу Алябьева строки:
Those evening bells! Those evening bells!
How many a#nbsp;tale their music tells
Оf#nbsp;youth, and home and that sweet time,
When last I#nbsp;heard their soothing chime.
А#nbsp;двумя веками раньше поэт и#nbsp;священник Джон Донн написал слова, ставшие известными благодаря роману Хемингуэя «По#nbsp;ком звонит колокол». Донн (его имя#nbsp;— John Donne#nbsp;— правильнее произносить «Дан», как глагол «done») родился в#nbsp;католической семье в#nbsp;самый разгар религиозных гонений; его дядя был казнен в#nbsp;Тауэре, брат тоже пострадал. Заканчивая колледж, Донн вынужден был сменить веру. Успешная в#nbsp;начале карьера была разрушена тайным венчанием с#nbsp;дочерью патрона; многодетная семья нуждалась и#nbsp;жила милостью редких покровителей. К#nbsp;концу жизни Донн, отчаявшись найти постоянный заработок, принял сан священника и#nbsp;написал ряд проповедей, больше похожих на#nbsp;поэмы. В#nbsp;одной из#nbsp;них есть абзац, начинающийся моим любимым «No#nbsp;man is#nbsp;an#nbsp;island»:
Нет человека, который был#nbsp;бы как остров, сам по#nbsp;себе,
каждый человек есть часть материка, часть суши;
и#nbsp;если волной снесет в#nbsp;море береговой утес, меньше станет Европа…
Смерть каждого человека умаляет и#nbsp;меня, ибо я#nbsp;един со#nbsp;всем человечеством.
Если прийти в#nbsp;Собор в#nbsp;субботу утром и#nbsp;пройтись по#nbsp;галерее внутреннего двора, можно услышать занимающийся в#nbsp;Сокровищнице хор мальчиков. Школы хористов#nbsp;— самые первые в#nbsp;средневековой Европе, именно с#nbsp;них началась история школьного образования. Начальная школа должна была обеспечить нужды Церкви#nbsp;— подготовить хористов, поэтому в#nbsp;ней учили прежде всего#nbsp;— еще до#nbsp;того, как читать и#nbsp;писать#nbsp;— петь псалмы. Грамоту мальчики постигали позже, уже в#nbsp;старших классах. У#nbsp;Чосера, в#nbsp;«Рассказе настоятельницы», набожный младший школьник спрашивает у#nbsp;старшеклассника, о#nbsp;чем идет речь в#nbsp;молитве Alma Redemptoris Mater. Страший товарищ ему отвечает: я#nbsp;знаю, что это о#nbsp;Деве Марии, но#nbsp;и#nbsp;только#nbsp;— «I#nbsp;kan na#nbsp;moore expounde in#nbsp;this mateere./I lerne song, I#nbsp;kan but smal grammeere» (дескать, песни учил, а#nbsp;грамоту только чуть). Школа при Соборе Дарема дошла до#nbsp;нас практически без изменений#nbsp;— туда до#nbsp;сих пор берут только мальчиков; прием девочек, запланированный со#nbsp;следующего года, станет революцией! Я#nbsp;наблюдала, как хор репетировал в#nbsp;Соборе накануне Рождества. Мальчики всех возрастов, в#nbsp;длинных фиолетовых#nbsp;— цвета Князя-епископа#nbsp;— облачениях, под дирижерство регента старательно распевали сложный гимн. Когда регент отвлекался, они начинали замахиваться друг на#nbsp;друга нотами и#nbsp;пихаться, но#nbsp;как только тот поворачивался к#nbsp;ним, снова принимались петь своими ангельскими голосами. После репетиции они встали со#nbsp;своих мест и#nbsp;прошествовали через Собор чинно, строем, но#nbsp;из#nbsp;дверей вываливали уже толпой. Быть хористом#nbsp;— престижно, почти как оперным певцом. Бывший солист самого знаменитого хора Королевского колледжа в#nbsp;Кембридже и#nbsp;по#nbsp;прошествии сорока лет получал письма от#nbsp;своих поклонников.
Конечно, мне будет не#nbsp;хватать Собора#nbsp;— как не#nbsp;хватать и#nbsp;колледжа у#nbsp;реки, и#nbsp;потрясающей вежливости жителей Дарема: на#nbsp;улице тебе всегда уступят дорогу, а#nbsp;если ты#nbsp;случайно заденешь кого-то в#nbsp;толпе, то#nbsp;перед тоббой еще и#nbsp;извинятся! Будет мне не#nbsp;хватать и#nbsp;вас, моих читателей: ведь у#nbsp;письма не#nbsp;один автор, а#nbsp;несколько#nbsp;— и#nbsp;пишущий, и#nbsp;его адресаты. Это благодаря вам я#nbsp;увидела Дарем таким#nbsp;— почти волшебным, средневековым, занесенным к#nbsp;нам из#nbsp;сказки. Хорошо, если мне удалось поделиться этой сказкой с#nbsp;вами. До#nbsp;встречи в#nbsp;Москве!