Cегодня с#nbsp;утра льет дождь. Кажется, что весь северо-восток Англии накрыла огромная туча, угрюмая и#nbsp;упрямая, как нежеланная гостья: пришла, села и#nbsp;не#nbsp;хочет уходить. Потоки дождя и#nbsp;порывы ветра срывают с#nbsp;золото с#nbsp;каштанов и#nbsp;бронзу с#nbsp;буков; их#nbsp;парадное платье наряд валяется на#nbsp;земле, мокнет и#nbsp;превращается в#nbsp;коричневое рубище. Печально#nbsp;— но, к#nbsp;счастью, погода в#nbsp;Дареме изменчива. Завтра обещают солнечный день, и#nbsp;есть надежда, что не#nbsp;совсем еще оголенные деревья снова ненадолго осенят город осенним цветом. Осень Дарему очень к#nbsp;лицу#nbsp;— она оттеняет красоту поросших мохом камней, обрамляет золотом Собор и#nbsp;Замок, расстелает ковер на#nbsp;дорожках и#nbsp;рассыпает на#nbsp;воде блестки красно-желто-зеленых листьев. Я#nbsp;пыталась заснять всю эту красоту#nbsp;— чтобы еще раз убедиться в#nbsp;ограниченности фото-глаза, да#nbsp;еще в#nbsp;руках такого неопытного фотографа, как#nbsp;я. Несколько удачных снимков все-таки есть.
В#nbsp;один из#nbsp;погожих дней я#nbsp;пошла за#nbsp;реку#nbsp;— в#nbsp;ту#nbsp;часть города, где нет живописного Замка, университетских колледжей и#nbsp;украшенных к#nbsp;Рождеству витрин. Это#nbsp;— бывшие шахтерские кварталы с#nbsp;длинными «террасами»#nbsp;— рядами домов, стоящихплечом к#nbsp;плечу, как солдаты. До#nbsp;наступившей сравнительно недавно «квартирной эпохи»#nbsp;— когда каждый англичанин жил в#nbsp;пусть очень маленьком, но#nbsp;своем домике#nbsp;— террасный дом считался самым скромным жилищем; да#nbsp;и#nbsp;сейчас такие дома в#nbsp;среднем дешевле квартир. Их#nbsp;фасады выходят на#nbsp;улицу, а#nbsp;задние дворы#nbsp;— в#nbsp;проулок. В#nbsp;стене, которая ограничивает задний двор, есть дверь и#nbsp;окошко#nbsp;— похожее на#nbsp;то, через которое в#nbsp;советских учреждениях выдавали зарплату. Через него когда-то загружали уголь, которым отапливалась вся Англия. Результатом этого был, в#nbsp;том числе, печально знаменитый лондонский смог; когда топить углем перестали, он#nbsp;— к#nbsp;сожалению любителей сериала о#nbsp;Шерлоке Холмсе#nbsp;— исчез. Уголь добыли в#nbsp;основном на#nbsp;северо-востоке Англии, в#nbsp;Йоркшире (там еще сохраняются последние шахты) и#nbsp;в#nbsp;графстве Дарем.
Я#nbsp;уже писала о#nbsp;шахтах и#nbsp;шахтерах, но#nbsp;только недавно набрела на#nbsp;их#nbsp;бывшую штаб-квартиру в#nbsp;Дареме. Здание Шахтерской ассоциации окружают очень выразительные монументы: фигуры шахтеров на#nbsp;столбах ворот, груженая углем вагонетка, примитивные орудия#nbsp;— этот тяжелый, вредный и#nbsp;опасный труд был, оакзывается, минимально механизирован. Во#nbsp;дворе стоят четыре мужские фигуры#nbsp;— памятники бывшим профсоюзным лидерам, их#nbsp;фамилии#nbsp;— Форман, Паттерсон, Макдональд и#nbsp;Кроуфорд. Когда я#nbsp;фотографировала во#nbsp;дворе, рядом гуляли мужчина с#nbsp;мальчиком 4−5 лет. Папа, просвещая ребенка, рассказывал о#nbsp;шахтерских вожаках и#nbsp;называя их#nbsp;по#nbsp;имени. При слове «Макдональд» сын оживился, но#nbsp;отец поспешил его разочаровать: «Да, Макдональд, но#nbsp;с#nbsp;бургерами ничего общего не#nbsp;имеет». Хотя дети знают о#nbsp;шахтерах только по#nbsp;рассказам взрослых, эта история закончилась совсем недавно. Во#nbsp;дворе ассоциации стоит мемориальная скамейка (я#nbsp;уже писала о#nbsp;популярности такого способа увековечивать память) с#nbsp;табличкой-посвящением молодому рабочему. Тот участвовал в#nbsp;забастовках, был несправедливо уволен, а#nbsp;позже трагически погиб в#nbsp;возрасте 26 лет#nbsp;— не#nbsp;далее как в#nbsp;1991 году. На#nbsp;фоне в#nbsp;целом уютного и#nbsp;симпатичного английского быта шахтерская жизнь казалась почти нечеловеческой: длинный рабочий день в#nbsp;забое, во#nbsp;тьме подземелья, без воздуха, тяжелейшая физическая работа, а#nbsp;в#nbsp;выходные#nbsp;— не#nbsp;менее тяжелый запой в#nbsp;пабе. Кое-что от#nbsp;еще сохранилось. В#nbsp;одну из#nbsp;наших многокилометровых прогулок мы#nbsp;зашли в#nbsp;паб в#nbsp;бывшей шахтерской деервушке с#nbsp;курьезным названием Эш#nbsp;Виннинг (Esh Winning). Еще не#nbsp;было одиннацати утра, но#nbsp;в#nbsp;пабе уже сидело несколько пожилых и#nbsp;не#nbsp;очень мужчин; за#nbsp;двадцать минут, которые мы#nbsp;провели там, один из#nbsp;них выпил три пинты пива и#nbsp;останавливаться на#nbsp;этом, по#nbsp;всей видимости, не#nbsp;собирался. В#nbsp;шахтерских городках#nbsp;— таких, как Сандерленд, в#nbsp;конце рабочей недели, в#nbsp;пятницу и#nbsp;субботу вечером, непьющим людям лучше на#nbsp;улицу не#nbsp;выходить. Это время pub crawl#nbsp;— работяги «переползают» из#nbsp;одного питейного заведения в#nbsp;другое, постепенно напиваясь в#nbsp;стельку. Эту привычку в#nbsp;Дареме, к#nbsp;сожалению, копируют желторотые и#nbsp;розовощекие студенты, только у#nbsp;них#nbsp;— свои бары и#nbsp;ночные клубы, с#nbsp;работягами им#nbsp;смешиваться опасно. Те#nbsp;иногда приезжают из#nbsp;своих деревень в#nbsp;город, чтобы поразмяться и#nbsp;задать студентам взбучку. Англия остается классовым обществом, и#nbsp;шахтерские районы по-прежнему отделены от#nbsp;университетских колледжей огромной дистанцией#nbsp;— хотя для#nbsp;того, чтобы перейти из#nbsp;одного мира в#nbsp;другой, в#nbsp;Дареме достаточно перейти реку.